Открой свое сердце - Страница 78

— Сын? — снова спросила она нерешительно.

Жанна оторвала взгляд от мужа и посмотрела на Алинку.

— Ах ты, безобразник, — напустила она на себя притворную строгость, — ну-ка сейчас же слезь с тети.

Сергей взял ребенка на руки, и они ушли. В комнате повисло, как влажное полотенце на веревках, тяжелое молчание.

Алинка пыталась справиться со своим молчанием, а Жанна заваривала и разливала по чашкам чай. Чай был с мятой, и приятный, успокаивающий запах уплывал под потолок.

— Да, знаю я, о чем ты хочешь спросить. Можешь и не говорить ничего. Конечно же, это Витькин ребенок. Ты помнишь тот случай с девушкой, которая в баре работала?

Алинка кивнула и отвела взгляд от пронизывающего острого внимания Жанны. Она не хотела перебивать Жанну, но и слушать ей было больно.

— А… Что же отец?

— Серега, что ли? А, кстати, ты его раньше видела? Он приехал сюда совсем недавно, тренером по легкой атлетике в ДЮСШ работает. Пацанов, как цирковых лошадок, по кругу гоняет. Он и Нонну знавал, говорит, был здесь как-то, недолго, правда. Он друг Виктора.

Алинка напряженно молчала, и Жанна спохватилась, она стала суетливо раскладывать кусочки торта по тарелочкам.

— А… ты Виктора имеешь в виду? Так он же теперь в Будапеште живет.

— Где? — потрясенная Алинка широко раскрыла глаза.

— Как где? В Будапеште. — Жанна подала чай и поставила на стол вазочку с рафинадом.

— Нет-нет, спасибо. — Алинка замотала головой и отодвинула от себя сахар. — И давно он там?

— Да почти сразу, как вы уехали, и он. Он там врачом в частной клинике. Так уж получилось…

Потом Жанна сказала ей мимоходом адрес. Алинка и не спрашивала, но как-то так получилось, что Жанна сказала. Просто шла речь о достопримечательностях этого города, и Жанна поведала, что неподалеку от дома, в котором живет Виктор, есть прелюбопытнейшее здание. Ратуша. Еще Жанна сказала, что уже не раз бывала у Вити в гостях, но жить там ей все равно не хотелось бы. Здесь у нее семья, сын, муж. А там что? А там чужой город, чужие люди, чужие дома.

— Знаешь, я ведь не могу иметь детей, так уж получилось. Я в шесть лет упала с велосипеда, и теперь вот… — она жестом изобразила пустоту в себе и посмотрела на Алинку.

Алинка сидела печальная и разбитая. Жанна вспоминала, что как-то в юности у нее был недолгий роман с одним пареньком. Они тайком встречались и даже ласкались время от времени. Но поскольку он уже не учился в школе, а был самостоятельным трудовым человеком, да к тому же еще из деревни, что предполагало некоторую замкнутость его характера, а она сама не отличалась излишней сентиментальной разговорчивостью, то о ее романе так никто никогда и не узнал.

— Маме не до того было. Мы тогда жили в другом городе… Мама чуть с ума не сходила. Ты ведь знаешь, у отца была другая женщина. Он то уходил, то возвращался, то снова уходил и снова возвращался, а мама страдала, ждала, плакала ночами и совершенно не замечала ни меня, ни Виктора. Мы так и росли сами по себе. Друг друга воспитывали. Вот тогда я и поняла, что детей у меня не будет. Мы с моим спали, не предохраняясь. Я все ждала. Думала — как только залечу, сразу маме скажу, что беременна, и выйду за него замуж. Он звал, но мне-то всего семнадцать, кто ж мне позволит? Решили перед фактом поставить… Не вышло… Мы с моим разругались тогда, я пошла к врачу, и мне поставили диагноз посттравматическое бесплодие. Окончательно и бесповоротно.

Потом маме надоело страдать, и она собралась переезжать. Отцу говорит, ты или с нами, или видеть тебя более не желаю.

Алинка хрустнула вафельным тортом. Крошки посыпались на ее свитер, и она, легонечко стряхнув их в раковину, вернулась к столу.

— И чего?

— А ничего. Мама у меня такая серенькая тихая наседочка. Она ни кричать не умеет, ни скандалить. Только хлопочет вокруг нас да кудахчет. И постелька чистенькая, и пирожок тепленький, и голос ласковый. Куда же он от такой? А та, вторая, была дикой. Глянешь, помрешь сразу. И глаза — во, и брови вразлет, и стоечка — кошка на выставке. Она и глаза-то выцарапает, не задумается. Отец подумал-подумал и поехал с нами. Здесь все и переменилось. Как колдовство какое-нибудь сняли. Он тут же забыл о ней. Только вот дочка однажды приезжала. Ну копия — мамаша. Да ты же ее видела, если помнишь.

— Видела, — согласилась Алинка. — Модель с обложки.

— Модель, а характерец мамин. Истеричка беспардонная. Мы ее целый месяц терпели, а потом мама с папой переехали к родственникам в Будапешт. Сначала в гости. Витька к ним. Визу просрочили… Да так и остались. Ты пей чай-то. — Жанна подняла банку, чтобы добавить кипяточку. — А ты красавица стала, никогда бы не узнала, даже голос изменился. — Она окинула Алинку оценивающим взглядом. — Сколько теперь в тебе росту?

— Метр семьдесят семь.

— Во даешь!

Поезд снова катил Алинку по протянутым через всю страну рельсам. Теперь она уже ехала в Москву. Посетив могилку мамы и положив на нее свежий букет роз, она прошептала: «Я приеду еще, мамуленька. Мы никогда о тебе не забываем» — и, утерев слезу, решила для себя, что нечего ей здесь больше делать. А Заилову еще успеет повстречать, и к Антону, будет время, нагрянет. В Москве ее ждет папа. Он сообщил о переезде в новую квартиру, но не стал по телефону рассказывать, как отделал ее и что поставил в комнатах. Алинка ожидала увидеть большую пустую после расселения и ремонта бывшую московскую коммуналку. Поэтому о новой квартире она почти ничего и не думала.