Открой свое сердце - Страница 92

Впервые Кристина подумала о муже, как о чем-то лишнем в ее жизни, мешающем ее счастью, с чем необходимо было расстаться. Неважно, что последует за этим. Неважно, сколько это будет стоить и как на это посмотрят люди. Ничего не важно, даже то, останется она с Николаем или нет. С Каролем необходимо расстаться, и как можно скорее. Кристина вспомнила с содроганием безобразное состояние мужа в гостях у Петра, записку в его кармане, запах женских духов, исходящий от его носового платка. Боже мой, как ей все это опостылело! Хорошо еще, что сын в тот раз уехал раньше, так и не застав отца в невменяемости пьяного угара.

Наложив на лицо маску, она ушла в спальню.

Ночная лампа тускло освещала комнату, обставленную итальянским спальным гарнитуром. На стенах висели модные акварели, приобретенные ее отцом на аукционе. А рядом висели акварели, которые выбрала она сама на Арбате. Они были недорогими, но, на ее вкус, прелестными. Размытые дождем пейзажи московских парков успокаивали растревоженную душу. «Кусково» — голландский ландшафт этого сада напоминал ей родительский сад. Прямые линии дорожек, прелестные клумбы, коротко стриженная травка и аккуратные кроны деревьев…

Кристина нырнула под одеяло и взяла с тумбочки томик Чехова, которого она полюбила, еще когда посещала лекции мировой литературы в университете. Сейчас время от времени она брала с собой из личной библиотеки книги на русском языке и читала их. «Три сестры» — взглянула она на название и, закрыв книгу, положила ее на место. Нет, сейчас она не могла читать.

Кристину томили обрывки неясных видений. Чередою проходили лица Николая, мужа, сына, Алинки… Потом она увидела отца, который пытался ей сказать что-то, но голоса не расслышала, лишь его тревожный взгляд золотисто-песочного цвета обеспокоил ее воображение. «Нужно будет позвонить родителям, — подумала она, — не случилось ли чего?» Что-то давно она не звонила домой.

На следующее утро Кристина пыталась заставить себя отвлечься от мысли о Николае. Как ни странно, но проснулась она рано, что-то около семи. И спала-то всего четыре часа, а чувствовала себя отдохнувшей и готовой свернуть горы. Но, взглянув на телефон, она поняла, что безумно хочет услышать голос Николая, и что, пока не услышит его, ничего не сможет делать.

Она подошла к телефону и помолилась, прося у Бога силы и мужества. «Дай мне, Господи, прожить этот день достойно и не наделать глупостей», — прошептала она, потом бросила быстрый взгляд на визитную карточку Николая и, отметив про себя, что сделана она строго, со вкусом, разительно отличаясь от вычурных, со всяческими прибамбасами карточек новоявленных московских бизнесменов, стала набирать номер его телефона.

Несколько длинных гудков показались для нее вечностью. Тело Кристины напряглось, словно сейчас ее жизнь зависела от того, поднимут или не поднимут трубку на том конце провода. И вдруг очередной протяжный гудок оборвался, как будто лопнула струна, и глубокий знакомый голос из пустоты полувопросительно, полуутвердительно, немного взволнованно произнес ее имя:

— Кристина?!

Кристина забыла о неловкости и о сомнениях, терзавших ее полчаса назад и сказала:

— Да… — Она улыбнулась и, повернувшись лицом к зеркальной дверце шкафа, спросила:

— А как вы догадались, что это я?

— Я… Вы не будете против, если я расскажу вам об этом попозже? Пожалуй, мне сейчас трудно будет говорить на эту тему.

— Да-да, конечно, — отозвалась Кристина и запнулась. — Я хотела… Еще раз…

— Вам не следует извиняться, — прервал ее Николай Иванович, и Кристина благодарно замолчала.

— Я думаю, нам нужно возобновить наши переговоры, ведь вчерашнее недоразумение не должно повлиять на отношения между нашими фирмами, — сказал он, и Кристина едва не задохнулась от удивления.

— Но… как вы… прочитали мои мысли? Именно это я хотела сказать вам только что. — Она прерывисто дышала в трубку, и Николай Иванович, приободренный ее словами, продолжил:

— А что если сегодня вечером?

— Где? — спросила Кристина, и перед ее глазами предстал зал ресторана «Прага». Она была там несколько раз, и ей очень нравилось это место. «Неужели угадает?» — подумала она, борясь с сильным и острым чувством.

— Ну… скажем… — В зеркале шкафа блеснул острый луч утреннего солнца, и Кристина закрыла глаза, вслушиваясь в голос Николая Ивановича, словно в голос духа на спиритическом сеансе. — Я буду ждать вас в семь вечера в «Праге».

Кристина медленно осела на край дивана и почти испуганно прошептала:

— Хорошо, я приду.

— Что-нибудь случилось? — встревоженно спросил Николай Иванович. Кристина провела ладонью по холодному лбу и ответила:

— Нет, спасибо. Просто у меня немного закружилась голова. Душно, — объяснила она причину своего недомогания.

Солнце пересекло комнату и поплыло дальше в зенит. Наконец-то у Кристины достало сил подняться и пойти приготовить себе кофе. Сегодня прислуга отдыхает. Она одна. Артур и Кароль уехали в Петербург на неделю. Кристина вспомнила семью Эбертов, давнишних друзей фон Зиндеров, которые, уезжая из Японии в Финляндию, решили заглянуть в Россию. Их она не видела почти год. Моника и Питер — двойняшки Хелен и Андреаса — были ровесниками Артура и учились с ним в одной школе. Компания Андреаса занимается торговлей компьютерами и, видимо, весьма преуспевает в этом деле. Семья то и дело путешествует вместе с ним. Хелен следит, чтоб дети не лоботрясничали и были при деле. Моника ведет бухгалтерию, а Питер занимается менеджментом. А если проще — он правая рука Андреаса. Хорошая семья, такой можно лишь позавидовать. Хелен и Андреас, что называется, рождены друг для друга. Как хотелось бы Кристине повидаться с ними, посмотреть в их счастливые глаза, хоть чуточку и самой побыть рядом с ними счастливой. Но вчера утром, когда она вошла в спальню Кароля, сын уже тормошил и поторапливал отца.